Yume no naka de nan domo
Soto kuchizuke kawashita
Suki to oru tsuburana hitomi ni
Suikomare teiku
Kimi no naka de madoru mu
Nuku ma ri ni tsutsumarete
Sou aa itsuma demo sa menaideto
Tsuraku sa kebuno sa

Mune no nakuno takanarikara
Jibun de mo honkitoshiru
Setsuna sugite modokashikute
Akiramekirenai

Motsu te deaiga hayakerebato
Ii wake bakari mitsuketeru
Tsukino hikari ga todokanu kanata he
Aa kimi wo tsuresaritai

Asa yakehiterasareta
Kimo no egao mabushisugite
Kono mama fukari shiteiku
Jibun ga koi yo

Fui ni naru PHS ga
Futari no kiyori ni rakuyo
Tomodachi da to ii ni todato
Warikirenakute

Kinou a n nani yasashiku temo
Ima doro aitsunou denonaka
Tsukino hikari ga todokanu kanata he
Aa kimi wo tsure saritai

Motsu to deaiga hayakerebato
Ii wake bakari mitsuketeru
Tsukino hikari ga todokanu kanata he
Aa kimi wo tsure saritai

Скачать моня здеся

Оля и Монстр, "Голос".

Разрушаться рамки...
Исчезнут пределы...
Далекое станет
Близким...
Услышу я то
Чего знать не хотела
В спешке и шуме
И качестве низком
Настоящие вещи
Всегда так некстати...
И так постоянны
Не раз, и не два...
И хочется Голос
Подальше послать
Который достал
Повторяя слова
Пожалуйста, не сгорай...
Ведь кто-то же должен гореть...
За углом начинается Рай
Нужно только чуть-чуть потерпеть
Шагни обратно за край...
Тебе рано еще сгорать...
За углом начинается Рай
Нужно только чуть-чуть
Подождать...
Пожалуйста, не сгорай
Спаси все, что можно спасти
Прости все, что можно простить
И иди, пока можешь идти
Шагни обратно за край...
За углом начинается Рай...
Такой тихий Голос...
Он тише любых голосов...
Чем тихие таки часов
Шаги и скрип тормозов
Сражайся... Борись...
Ты зачем все измяла, изгадила...
Знать бы мне где
Выключается это радио...
Такой тихий Голос...
Изнутри и из вне, наяву и во сне
Он что-то плохое
Заглушает во мне...
И я закрываю глаза, выбирая из двух
Пытать понять
От меня, что ты хочешь Дух...
Пожалуйста, не сгорай...
Ведь кто-то же должен гореть...
За углом начинается Рай
Нужно только чуть-чуть потерпеть
Шагни обратно за край...
Тебе рано еще сгорать...
За углом начинается Рай
Нужно только чуть-чуть
Подождать...
Пожалуйста, не сгорай
Спаси все, что можно спасти
Прости все, что можно простить
И иди, пока можешь идти
Шагни обратно за край...
За углом начинается Рай...
Мне нужно войти
В эту стену закрытых дверей...
Но пальцы разбиты
И нет даже вмятинки в ней...
И вдруг, я в обломках стою
Побелела как мел
Я правильно сделал Дух?
Это так ты хотел?
Это так Ты хотел?
Пожалуйста, не сгорай...
Ведь кто-то же должен гореть...
За углом начинается Рай
Нужно только чуть-чуть потерпеть
Шагни обратно за край...
Тебе рано еще сгорать...
За углом начинается Рай
Нужно только чуть-чуть
Подождать...
Пожалуйста, не сгорай
Спаси все, что можно спасти
Прости все, что можно простить
И иди, пока можешь идти
Шагни обратно за край...
За углом начинается...
Рай...
Рай...
Рай...

Мельница, "Мора".

Летят кони Стрибога - ветер в гриву,
Перуна подкова - пропасть под молнией,
Кони Даждьбога дождем резвятся,
И конь коней - корона на небе.

Жаркой волной - в глаза жрице,
Железом каленым - жрице к запястьям,
Звездами за пояс золотыми,
Звоном зовущим - мое имя.

Стрибога сестра, Перуна пряха,
Даждьбога дочь и моя Мора,
Приди, спряди мою нить Мора,
Приди, путь я открыл, Мора.

Лучом, как мечом, открылись ворота,
Меня сковало кольцо полета.

Прощай, Перун, помяни лихо,
Прости, Стрибог, такова доля,
Пройдет, пройдет, Даждьбог, пролетит мукой;
Жесток мой бог - конь коней, конь Солнце.
Пройдет, пройдет, Даждьбог, пролетит мукой;

Жесток мой бог - конь коней,
конь Солнце. (одновременно начинается "девки, бабы..")

Девки, бабы -
На Купальню!
Ладу-ладу,
На Купальню!
Девки, бабы -
На Купальню!
Ладу-ладу,
На Купальню!

Девки, бабы -
На Купальню!
Ладу-ладу,
На Купальню!
Девки, бабы -
На Купальню!
Ладу-ладу,
На Купальню!

Ой, кто не выйдет,
На Купальню,
Ладу-ладу,
На Купальню!
Ой, тот будет
Пень-колода,
Ладу-ладу,
Пень-колода!

А кто пойдет
На Купальню,
Ладу-ладу,
На Купальню!
А тот будет
Бел береза!
Ладу-ладу,
Бел береза!

Тоже Мельница. "Белая кошка".

Обернусь я белой кошкой,
Да залезу в колыбель.
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.

Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.

Обернусь я белой птицей,
Да в окошко улечу,
Чтобы в ясно небо взвиться
К солнца яркому лучу.

Будут с неба литься звонкие трели,
Трели все весенния,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя.

Обернусь я человеком,
Да вернусь к себе домой,
Да возьму тебя на ручки,
Мой хороший, мой родной.
Обернусь я белой кошкой,
Да залезу в колыбель
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.

Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя

Flёur, "Взрывная волна".

Что я могу изменить своей любовью
Под этим тревожным небом, заполненным бомбами
Что я могу добавить к кровавым закатам
К звёздам, застрявшим в небе осколками от снарядов

Если вдруг взрывная волна
Оборвёт наши сны, зачеркнёт наши планы
Что, если я не успею сказать
Тебе о самом главном

Что я могу изменить в направлении полёта
В кривизне траекторий, в безумных зрачках пилота
В странном стечении судеб, в чётном количестве лилий
Что я могу добавить к облаку серой пыли

Если вдруг взрывная волна
Оборвёт наши сны, зачеркнёт наши планы
Что, если я не успею сказать
Тебе о самом главном

Больно смотреть наверх - небо изранено звёздами
И я не могу успокоить вздрагивающий воздух
Мне не остановить кровотеченье заката
Так что пообещай мне, что будешь со мною рядом

Если вдруг взрывная волна
Оборвёт наши сны, зачеркнёт наши планы
Что, если я не успею сказать
Тебе о самом главном

Flёur, "Формалин".

Она не придет - её разорвали собаки,
Арматурой забили скинхеды,
Надломился предательский лёд.
Её руки подготовлены не были к драке,
И она не желала победы –
Я теперь буду вместо неё.
Она плавает в формалине...
Несовершенство линий
Движется постепенно.
У меня её лицо, её имя,
Свитер такой же синий,
Никто не заметил подмены.
Она не придёт - руки были в змеиной норе,
Голова в осином гнезде,
А спина в муравьиной куче.
Буду я - я из более прочного теста,
Я достойна занять это место,
Я многое делаю лучше.
Она плавает в формалине,
Двигаясь постепенно
В мутном, белом тумане.
У меня её лицо, её имя,
Никто не заметил подмены,
Ключи проверяю в кармане...
Я, наверное, что-то не то играю,
Я не знаю, кто эти люди,
Улыбаюсь немного странно...
Заподозрят, что я не она – другая...
Я не знаю, что тогда будет,
Притворюсь больной или пьяной...

Flёur, "Тёплые коты".

Зима так холодна,
Так бесприютна и бела,
Скоро будет неизбежный
Дефицит тепла,
Начнём спасаться мы
От этой теплонищеты,
Значит, снова будут в моде
Тёплые коты.

Будем гладить всех мурчащих,
Тёплых, сонных, настоящих,
Запуская руки в меховые животы.
Переменчивы все вещи
В странном мире человечьем,
Постоянны мягкие,
Мурчащие коты

Все бегут домой
С холодных улиц и пустых,
Значит, снова будут в моде
Тёплые коты.
Тёплые коты
Летят по небу облаками,
Мысли переполнены
Мурчащими котами.

Когти могут впиться в ногу,
Но нога-то ведь не сердце,
Кошки так не ранят,
Как людишки иногда.
Тёплый кот меня утешит,
Ляжет на больное место
И усну я, обнимая
Тёплого кота.

Приходи играть,
Хозяйкин свитер обшерстить,
Книжку растерзать,
Об кресло когти поточить.
Приходи ко мне
Из мира странных зимних снов,
Плюнь на предрассудки,
Разбуди своих котов.

Будем гладить всех мурчащих,
Тёплых, сонных, настоящих,
Запуская руки в меховые животы.
Переменчивы все вещи
В странном мире человечьем,
Постоянны мягкие,
Мурчащие коты

Когти могут впиться в ногу,
Но нога-то ведь не сердце,
Кошки так не ранят,
Как людишки иногда.
Тёплый кот меня утешит,
Ляжет на больное место
И усну я, обнимая
Тёплого кота.

У бабочки всего лишь день,
Последний день, чтобы влюбиться и умереть,
Но она сидит в закрытой банке,
Из неё можно только смотреть
Как улетают далеко
все кто был с нею рядом…
Бабочка долбится в стекло –
Ей больше ничего не надо.

У девочки всего лишь день,
Последний день, чтобы влюбиться и умереть,
Но она сидит в больнице у окна,
Из него можно только смотреть,
Как убегают далеко
Все кто был с нею рядом…
Девочка долбится стеклом –
Ей больше ничего не надо!

Свобода придёт к ним лишь со смертью,
Хотите верьте – хотите не верьте…
Но ещё не поздно освободиться –
Разбить банку, сбежать из больницы!
Чтобы умчаться далеко,
С теми кто будет рядом…
И это сладкая свобода,
А больше ничего не надо!

Lumen, "Дневник".

Твоя тетрадь хранит в себе немые тайны,
Она хоронит их в решётках ровных клеток
В ней есть секрет твоих полуночных объятий,
Там спрятан горький вкус весёленьких таблеток.

Я украл твой дневник
Твой секрет, твой тайник.
Я знаю с кем ты хочешь быть рядом,
Но он с той стороны телевизора, дура

Теперь я прячусь от твоих тяжёлых взглядов
Я поломал всё так, что это не наладить
Я просто видел твою душу без обмана
И я так рад, что я сумел тебе нагадить

Я украл твой дневник
Твой секрет, твой тайник.
Я знаю с кем ты хочешь быть рядом,
Но он с той стороны телевизора, дура
Я сожгу твою тетрадку
И мне будет сладко, сладко
Я теперь знаю всю правду,
Мы врали друг другу всю дорогу

Мельница, "Чужой".

Он пришел, лишь на час опережая рассвет;
Он принес на плечах печали и горицвет.

Щурился на месяц, хмурился на тучи,
Противосолонь обходил деревню,
И молчали ветры на зеленых кручах,
И цепные птицы стерегли деревья.

Ты не наш - в синих окнах трепетали огни.
Ты продашь, ты предашь за гривну - знали они.

Постучался в двери там, где вишни зрели,
К той, что пела песни да низала бисер,
Где играли звери, где плясали перья,
О незваном госте прошуршали листья:

Ты чужой, ты другой, ты не мой, не любый.
Но подожди, за окном дожди, не ходи, не думай.

Где же память твоя - низа оловянных колец?
Где же сердце твое - серебряный бубенец?

Обронил дорогой, заплатил в трактире,
Отобрали воры за гнедой горою;
Я тебя впустила, я тебя простила,
Не горюй о сердце - я скую другое.

Как узнать, удержать перекати-поле?
Приютить, обольстить, не пустить на волю…

Горы ждали весны, посылали солнце за ней.
Сосны видели сны, как им мачтами стать кораблей.

На пороге бросил ворох горицвета,
Только обернулась - он уже далеко,
А в гнездо пустое на дубовой ветке
Колокольчик-сердце унесла сорока.

И не надо звать, ведь твои слова - как трава под ноги.
Как тростник, птичий крик, краткий миг дороги.

Гонит ветер на восток через воды и песок, через горький сок полыни.
Не догнать, не поймать, не узнать твое имя…

Башня Rowan, "Ангел Катерина".

Говорят, что в Петербурге
по ночам приходит ангел,
он слетает незаметно.
Люди думают, что это
хлопья инея упали
с проводов на край канала,

но когда в глухую полночь
будешь долго, долго плакать,
слушать лед новоголландский,
в полночь, на мосту, когда ты
потеряешь все, что было,
в полночь перед днем рожденья,
ты услышишь, замерзая,
легкий звук высокой флейты,
шорох каблучка по снегу, —
это ангел Катерина
в перезвоне перекрестков,
ледяных и пустотелых.

Это ангел Катерина,
это легкое дыханье
февраля, вина и пены.
Это легкий звон стаканов,
леденеющих и хрупких,
это ангел Катерина.
Он приходит ниоткуда,
он проносится по скверам,
фонари преображая.

Легкий ангел Петербурга,
он летит над гулким небом
вместе с дымом сигареты —
он растает, незаметно
одарив тебя надеждой,
это ангел Катерина.

Это ангел Катерина.
Колокольчиком нежданным,
в ледяных февральских бусах,
легкий ангел Петербурга.

Башня Rowan, "Москвовуду".

Мы черные пешки барона Самеди,
Мы черные пешки барона Самеди.
Если ты не веришь, вокруг погляди,
Мы черные пешки барона Самеди,
Мы черные пешки барона Самеди.

Любой мегаполис оккупирован семейкой богов.
Передел состоялся давно и без лишних слов.
Москва большая деревня, это знают повсюду,
И долее всего ей соответствует вуду —
Вера черных барабанов и красных петухов.

Мы черные пешки барона Самеди,
Мы черные пешки барона Самеди,
Вправо ходи, или влево ходи,
Мы черные пешки барона Самеди,
Мы черные пешки барона Самеди.

Восьмиугольное небо, раскаленные дома.
Если долго гулять по Москве, в конце концов сойдешь с ума.
В каждом дворе по железному столбу,
И зомби на вокзалах коротают судьбу,
И старухи кричат, как пожилые марабу.

Мы черные пешки барона Самеди,
Мы белые пешки барона Самеди,
С розою в зубах или с крестом на груди,
мы всего только пешки барона Самеди,
Мы московские пешки барона Самеди.

Ангелы Господни с криками летят над Москвой.
Их гнезда разорили, им некуда вернуться домой.
А мы сварим кофе и на кухне посидим,
Мы черные пешки барона Самеди,
московские пешки барона Самеди

Мы черные пешки барона Самеди,
Мы черные пешки барона Самеди,
Вправо ходи или влево ходи,
С розою на сердце, с крестом на груди —
Мы черные пешки барона Самеди.

Башня Rowan, "Красный Самайн".

Где же я тогда была,
как жила все это время?
Наступили дни мои
на стеклянную траву.
Ворох листьев наотрез
разлетелся между теми,
кто уверен, что они
знают правду обо мне
сквозь листву,

что осыпалась тогда
с ослепительной рябины,
и с березы у окна,
и у клена над ручьем.
Ярким пламенем огня,
языком неугасимым
шорох листьев не молчит
над моею головой
каждым днем.

Где и краски, как не здесь,
где и сгинуть, как не в осень!
На начало ноября
души листьев над землей.
Не коснется их зима,
вихри листьев вдаль уносят
всех, метнувшихся в костер,
всех, вступивших в хоровод,
оставляя золой.

В вихре пламени листвы,
в огнерыжем лисьем танце,
в вечных странствиях листа,
в буром, рдяном, золотом,
осеняя по пути
крыши, башни, колыбели,..
Когда буду улетать,
на прощание махну тебе крылом

Желтый дождь стучит по крышам
По асфальту и по листьям
Я стою в плаще и мокну зря
Пропадают два билета
Впрочем что там два билета
Пропадаю в этот вечер я

Это вроде бы не трудно
Не дождавшись повернуться
И уйти пусть дождик льет и льет
Только сердце шепчет тихо
Ты уйдешь а в это время
Вдруг она возьмет да и придет

Только сердце шепчет тихо
Ты уйдешь а в это время
Вдруг она возьмет да и придет

Воротник подняв повыше
Я стою и все надеюсь
А на что надеюсь не пойму
Мне ни капли не обидно
Просто жаль что этот вечер
Коротать придется одному

Если б чудо совершилось
Если б сзади подошла ты
И глаза закрыла мне рукой
Я бы взял твои ладони
К ним губами прикоснулся
Несмотря на дождик проливной

Я бы взял твои ладони
К ним губами прикоснулся
Несмотря на дождик проливной

Под дождем твой дом сутулясь
Мокнет как и я весь вечер
Мягкий теплый свет в твоем окне
Ты сейчас сидишь быть может
Молча слушаешь транзистор
Думая наверно обо мне

Позвонить ты мне не сможешь
Чтобы тихо извиниться
Нету телефона у меня
Ты грустишь не зная даже
Что грустят с тобою вместе
Двое в этот вечер дождь и я

Ты грустишь не зная даже
Что грустят с тобою вместе
Двое в этот вечер дождь и я

Позвонить ты мне не сможешь
Чтобы тихо извиниться
Нету телефона у меня
Ты грустишь не зная даже
Что грустят с тобою вместе
Двое в этот вечер дождь и я

Ты грустишь не зная даже
Что грустят с тобою вместе
Двое в этот вечер дождь и я
Двое за окошком дождь и я
Двое в этот вечер дождь и я.

Осин - плачет девушка в автомате

Плачет девушка в автомате, кутаясь в зябкое пальтецо
Вся в слезах, и в губной помаде перепачканное лицо
Вся в слезах, и в губной помаде перепачканное лицо
Дышит в худенькие ладошки, в пальцах лёд, а в ушах серёжки
Ей сегодня идти одной, вдоль по улице ледяной
Ей сегодня идти одной, вдоль по улице ледяной
Мерзлый лёд телефонных фраз, мёрзлый лёд – это в первый раз
Мерзлый лёд на щеках блестит – это след от мужских обид
Мерзлый лёд на щеках блестит – это след от мужских обид
Плачет девушка в автомате, кутаясь в зябкое пальтецо
Вся в слезах, и в губной помаде перепачканное лицо
Вся в слезах, и в губной помаде перепачканное лицо

Мерзлый лёд на щеках блестит – это след от мужских обид
Мерзлый лёд на щеках блестит – это след от мужских обид
От мужских обид
От мужских обид

Евгений Осин - Ялта

По спиралям шоссе по полям и лесам
Убегая стремительно ввысь
Вдоль платанов смотревших листвой
в небеса нас умчал комфортабельный ЗИС

Я был уверен что этим летом
Любовь и счастье подстерегу
И показался залитый светом
Тот шумный город на Крымском берегу

Ялта где растет золотой виноград
Ялта где ночами гитары не спят
Ялта где так счастливы были с тобой

Там где солнце палит и целуя гранит
Шумит прибой морской прибой
Там где солнце палит и целуя гранит
Шумит прибой морской прибой

А когда расставаться настала пора
Мы в обратный отправились путь
Перед тем как расстаться с тобой навсегда
Ты шепнула смотри не забудь

Лишь холодной зимой я вспомнил берег морской
Тёплый ветер и ленты шоссе
Звук струны над волной наше счастье с тобой
Не приснилось ли все это мне

Ялта где растет золотой виноград
Ялта где ночами гитары не спят
Ялта где так счастливы были с тобой

Там где солнце палит и целуя гранит
Шумит прибой морской прибой
Там где солнце палит и целуя гранит
Шумит прибой

Я был уверен что этим летом
Любовь и счастье подстерегу
Но удалялся залитый светом
Тот шумный город на Крымском берегу

Ялта где растет золотой виноград
Ялта где ночами гитары не спят
Ялта где так счастливы были с тобой

Там где солнце палит и целуя гранит
Шумит прибой морской прибой
Там где солнце палит и целуя гранит
Шумит прибой

Осин - Не верю

Все ребята говорят наперебой,
Что вчера другого видели с тобой.
Что другой тебя до дома провожал,
Рядом шел и крепко за руку держал.

Припев:
Но не верю я тому что говорят,
Все ребята сочиняют про девчат.
Я в ответ промолчу, ведь в тебе я сомневаться не хочу.

Просто было поздним вечером темно,
Просто двое возвращались из кино.
Людям всякое привидится могло,
В час вечерний ошибиться так легко.

[Припев]

Знай что я тебя по-прежнему люблю,
И все время рядом быть с тобой хочу.
Я обиды не имею на ребят,
Только зря они об этом говорят.

[Припев]

Ooki Risa - U no moui

Shiroi hana bira umini chirabari
Kimi no kage wo mezashi kasokushiteku
Amai kami ga mato waritsuite
Fuseta mabuta anoyoru yakitsuita
Furi kiru MASHIN wa Ferrari
Omoide wa kaze ni naru
Ima aoi CHEKA FURAAGU
* Eiko no nokanakani boku wa toda mukaudake
Kuchibiru ni nokoshita no wa jikai noakashi
Asaya keno mukoue hashiritsuzukeru kitto
Anata ga umeni kizanda kiru ni kagayaku
U no moui

Tsunaidake wo naze ha nashita no
Muizei garakawaku yume no KAKERA
Gingo nokanami umini nagashi
Mirai wa yudanerareta
Ima shuffle and open your mind.

Itsukamata yorisou sonohi wo shinjiteiru
Kuchibiru ni nokoshita no wa yakusoku no kiss
Asaya keno mukouni donna yami gamatouto
Futari de mureni kizanda kiru ni kagayaku
U no moui

* Eiko no nokanakani boku wa toda mukaudake
Kuchibiru ni nokoshita no wa jikai noakashi
Asaya keno mukoue hashiritsuzukeru kitto
Anata ga umeni kizanda kiru ni kagayaku
U no moui

- Милый, помог бы ты мне хоть немножко!
- Занят сегодня работой я, крошка…
-Ты отказался сходить за картошкой!
- Занят вчера был работой я, крошка…
- Хочешь из дома уйти поскорее:
Все воскресенье провел на хоккее!
- Вовсе не вижу я в том криминала:
Мама твоя нас весь день навещала…

- Все друзья мне тычут пальцем:
«Перед ним ты скачешь зайцем,
Он тебе не помогает,
Мыть посуду заставляет!»

- Я до тебя улыбалась и пела,
Думать о жизни такой не хотела!
- Был ведь и я женихом не из худших,
Что ж ты не выбрала парня получше!
- Правильно мама сказала недавно,
Мужа такого нам вовсе не надо!
- Ну, если так плох я давай разойдемся!
Мы друг без друга, увы, обойдемся!

Все друзья мне тычут пальцем:
«Перед ней ты скачешь зайцем,
Спорт она не уважает,
В баню с нами не пускает!»

- Но без тебя станет пусто мне в доме:
Некому будет стирать и готовить…
- Хватит, родная, шуметь и скандалить,
Лучше тебя не найду никогда я…
- Хочешь, я спорить с тобой перестану?
Хочешь, хоккейной болельщицей стану?!
- Хочешь, схожу в магазин за картошкой,
Вымою завтра плиту и окошко?

У друзей советов много,
Но у нас своя дорога,
Отшумит и стихнет вьюга,
Не прожить нам друг без друга…

Поднимаясь вверх и опускаясь вниз
Страх преодолей, боль преодолей
Стань ещё сильней
Ты не сходи с пути, иди к любви своей
Страх преодолей, боль преодолей
Стань ещё сильней

Когда-нибудь настанут холода,
И ты опять уедешь, и тогда
Тебе во след рукой - и камень вниз,
И сны сбылись, и косы расплелись

Когда настанут холода
И белая дорога ляжет,
Все промолчат, никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не насовсем, а навсегда,
Недолго только жили-были.
Жили-были

И если я однажды замолчу,
Меня не предавай, я так хочу.
Надеяться, держаться, дожидаться.
Ах, только бы надолго не прощаться

Когда настанут холода
И белая дорога ляжет,
Все промолчат, никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не насовсем, а навсегда,
Недолго только жили-были.
Жили-были

Моя тюрьма - немое заключенье,
Я стану то ли плачем, то ли пеньем.
Ворованная строчка, ты же знаешь.
Удача, ты меня не покидаешь

Когда настанут холода
И белая дорога ляжет,
Все промолчат, никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не насовсем, а навсегда,
Недолго только жили-были.

Когда настанут холода
И белая дорога ляжет,
Все промолчат, никто не скажет,
Что с холодами не в ладах.
Да дело даже не в годах,
Не в деньгах, не в музейной пыли.
Не насовсем, а навсегда,
Недолго только жили-были.
Жили-были

Как тебя любил я, знают все ребята,
Как с тобой гуляли в желтом сентябре,
А потом все это унеслось куда-то
Кончились прогулки по ночной Москве
А потом все это унеслось куда-то
Кончились прогулки по ночной Москве
Так промчалась осень и пришли морозы
И с другим однажды тебя я повстречал.
Отчего ребята навернулись слезы,
Отчего на сердце грусть, тоска, печаль?
Я сменил три раза струны на гитаре,
Потому что много грустных песен спел.
Так промчалось время вО хмельном угаре,
И друзей немало я сменить успел.
Но однажды ночью вдруг звонок раздался....
Поднимаю трубку, слышу голос твой.
Ты мне говорила, что не разлюбила
И что очень хочешь встретиться со мной.
Я стоял и слушал, как ты в трубку плачешь
Но в ответ ни слова так и не сказал.
На Восьмое марта дарят всем подарки,
А тебе я эту песню написал

Сплин, "Иди через лес".

Иди через лес
Иди через ягоды, сосновые иголки
К радуге на сердце
Я пойду за тобой, я буду искать тебя всюду
До самой до смерти

Нам сказали то, что мы одни на этой земле,
Мы поверили бы им,
Но мы услышали выстрел в той башне
Я хотел бы, чтобы это тело пело еще,
Но озера в глазах
Замерзают так быстро, мне страшно ...

Свяжи все мои нити узелком

Время поездов ушло по рельсам пешком
Время кораблей легло на дно и только волны,
Только волны над нами, только ветер и
тростник
Все, что я хотел узнать, я вызнал из книг
Все, что я хотел сказать - не передать
словами
Не высказать мне это чудо из чудес
Знаешь, я хотел уйти с тобою сквозь лес,
Но что-то держит меня в этом городе, на этом
проспекте
Я хотел бы, чтобы тело твое пело еще
И я буду искать тебя всюду до самой, до
смерти

Сколько дорог ведет из дома домой -
Об этом лишь Бог весть
Сколько камней легло вокруг нас
И вот опять кольцо
Я много курю, но сквозь сиреневый дым
Я вижу мир как он есть
Иногда я вижу твое лицо

А на зеленой траве, на зеленой траве
Не спрятать красные маки, не спрятать
рисовые зерна
А на большой высоте летит самолет
И посылает нам знаки, что дождь будет скоро

Нам сказали то, что мы одни на этой земле,
И мы смотрим в небеса,
Но небо нас не слышит, небо нам не внемлет
И я хотел бы улететь с тобою на луну,
Чтобы больше никогда
Не вернуться на Землю, никогда не вернуться

Сколько дорог ведет из дома домой
Об этом лишь Бог весть
Сколько камней легло вокруг нас
И вот опять кольцо
Я много курю, но сквозь сиреневый дым
Я вижу мир как он есть
Иногда я вижу твое лицо

Lumen, "Гореть".

Зачем кричать, когда никто не слышит.
О чем мы говорим...
Мне кажется, что мы давно не живы
Зажглись и потихоньку догорим
Когда нас много начинается пожар
И города похожи, на крематорий и базар
И все привыкли ничего не замечать,
Когда тебя не слышат, для чего кричать?

Мы можем помолчать, Мы можем петь,
Стоять или бежать, но все равно гореть.
Огромный синий кит порвать не может сеть.
Сдаваться или нет, но всеравно гореть.

И снова небо замыкает на себя
Слова и провода.
И снова с неба проливается на нас
Ответы и вода.
И если ты вдруг начал что-то понимать
И от прозрений, захотелось заорать
Давай кричи, но тебя могут не понять
Никто из них не хочет ничего менять

Ты можешь помолчать, ты можешь петь,
Стоять или бежать, но всеравно гореть.
Огромный синий кит порвать не может сеть.
Сдаваться или нет, но всеравно гореть.

Мы можем помолчать, мы можем петь,
Стоять или бежать, но всеравно гореть.
Гори но не сжигай, иначе скучно жить
Гори но не сжигай, гори.. чтобы.. светить!

Башня Rowan, "Жалоба Тикки Шельен святому Патрику".

Вы не поверите, Патрик,
каково здесь живется ирландцам,
здесь, где понятие «Тара»
сводится лишь к упаковке.
Сколько ни припоминаю,
хуже нам приходилось
только в Ботани-Бей,
и то далеко не всегда.

Вы не поверите, Патрик, —
здесь на ирландцев косятся.
И говорить по-ирландски,
кажется, я разучаюсь.
С кем бы тут, впрочем, общаться —
разве с собою да с Вами,
а подслушает кто —
Бог весть, что и будет тогда!

Впрочем, вчера ностальгия
овладела мною смертельно.
Вспомнились белые камни,
дождь и мокрый Клэрморрис,
Фергюсса взгляд прощальный,
серые воды Шаннона,
и, каюсь, тогда случилось,
что-то нашло.

И вот тогда я сказала
все про их мир и обычай
на чистейшем ирландском
и, хлопнувши крашеной дверью,
ушла из холла в палату.
сижу там и жду санитаров.
Не поверите, Патрик,
как же нам здесь тяжело!

Прочь из моей головы наугад в темноту

с середины концерта
сквозь толпу сквозь охрану сквозь дверь сквозь парк
чтоб чу чуть постоять над водой на мосту

прочь из моей головы здесь и так кавардак
разбросав фотографий выбросив вещи
уничтожив улики все диски отправь в мусорный бак

прочь из моей головы твои новый бой-френд
пробил все пороли вскрыл всё твои ящики
прочитал мои письма к тебе не х_я себе - не х_я себе

прочь из моей головы босиком кувырком
с чемоданом в руке или без чемодана в руке
налегке вдалеке пока я по тебе не проехал катком

прочь из моей головы над Москвой на метле
через стерни и к звездам с буква У в левом верхнем углу
в треугольнике равностороннем на заднем стекле

Прочь из моей головы оборвав провода
спутав карты фигуры сметая с доски
разбивая шлагбаумы на полном ходу
оставляя разрушенными города

из моей головы где сфера становится плоскостью
где-то горит фейерверк то тает свечка из воска
где музыка Баха смешалась с полотнами Боска
и не дружат между собой полушария мозга

где крутятся строчка одна днем и ночью
Вали из моей головы очень срочно
и в месте собой забери о тебе мои мысли

чтобы богу не показалось что мы в этом мире слишком зависли

Ты помнишь тот отвязный дождь?
И с невеликого ума
мы отрывались под дождем,
все были в дружбе и любви
как это было хорошо,
теперь не будет.

Смешные люди.
Живут, как птицы, забот не зная,
стремятся в небо.
Смешные люди.

А скоро к нам придет зима,
придут холодные деньки,
мы будем молча помирать
в своих хрущобах городских,
в своих берлогах.

Ведь мы не боги.
Смешные люди.
Нам было очень хорошо,
Нам так хотелось, чтоб еще...
Не будет.

И дело даже и не в том,
что кто-то раньше, кто сейчас.
Я помню много разных снов
и до фигищи чьих-то глаз
и геморроев
смешных героев.

С таким кагалом синагогу к сентябрю
Мы не построим.

Ты помнишь тот отвязный дождь,
я помню тот отвязный дождь,
А Богу явно не до нас —
он помнит свой отвязный дождь,
ему не к спеху,

совсем не к спеху.
Он сам себе и брат, и друг.
Гагарин высказал идею, а Господь
поехал.
Господь поехал.

Нам было очень хорошо,
нам так хотелось, чтоб еще —
но Бог уехал.

Под завалами в тёплых сомнениях
Рисовала твои откровения
В иероглифах,
Строгих столбиках.
Целовала в ладони желания,
Танцевала на воздухе раненом
Перламутровом, в небе утреннем.

Лёд там,
Где три года была вода.
Лёд там,
Где два сердца сплетались

В цепи, цепи и кольца.
Целься, стреляй в моё солнце.
Забивай меня,
Чтобы не было больше.
Цепи, цепи и кольца.
Целься, стреляй в моё солнце.
Забивай меня,
Чтобы совсем не стало больше.

Умирала за тёмную воду,
Разъедала стальную свободу.
И закатами
Время падало.
И ракушками слушала звёзды,
И ловилась на лезвии остром
Тишиной больной.
Это не со мной.

Лёд там,
Где три года была вода.
Лёд там,
Где два сердца сплетались

В цепи, цепи и кольца.
Целься, стреляй в моё солнце.
Забивай меня,
Чтобы не было больше.
Цепи, цепи и кольца.
Целься, стреляй в моё солнце.
Забивай меня,
Чтобы совсем не стало больше.

Лёд там,
Где три года была вода.
Лёд там,
Где два сердца сплетались

В цепи, цепи и кольца.
Целься, стреляй в моё солнце.
Забивай меня,
Чтобы не было больше.
Цепи, цепи и кольца.
Целься, стреляй в моё солнце.
Забивай меня,
Чтобы не было больше.
Забивай меня,
Чтобы не было больше.
Забивай меня,
Чтобы не было больше.

Вот когда ты помpешь — похоpонят тебя,
гpоб укpасят зеленым венком,
над могилой насадят магнолии куст,
и оставят лежать под кустом,
вот тогда ты поймешь, как пpекpасна земля
и особенно белый свет
и как это гоpько — лежать в гpобу
пpактически в цвете лет.

Ты pешишь, что поpа вылезать на повеpхность
и час пpобужденья настал,
а вокpуг собеpутся могильные чеpви
и устpоят тебе скандал.
И когда наконец ты упpавишься с ними
и с метpом пpомеpзлой земли,
обнаpужишь, что ни денег, ни каpточки нету
в том, в чем тебя погpебли.

Ты отпpавишься с кладбища чеpез весь гоpод,
вспоминая доpогу домой,
твои белые тапочки будут сиять
неземною такой белизной,
и любая пpоходящая мимо стаpушка
не только не укажет путь,
но постаpается гpохнуться в обмоpок или
гpохнуть тебя чем-нибудь.

Hаконец — о-ля-ля! — ты домой добеpешься,
скользкий холодный уpод.
В это вpемя, конечно, наступит полночь,
пес завоет, и кот заоpет,
и на pобкий вопpос из-за двеpи «И хто там?»
услышав пpямой ответ,
получат инфаpкт молодая вдова
и утешавший ее сосед.

Ты попpобуешь сунуться к близким знакомым,
но облом и с этих стоpон:
все пpиятели валяются пьяные в стельку
после шумных твоих похоpон,
и каждый, увидев тебя на поpоге,
pешит, что пpишли кpанты
и это белая гоpячка или чеpная смеpть,
а вовсе не синий ты.

Так, не встpетив абсолютно никакого пониманья
в пpекpасном миpе живых,
ты, на всех pазозлившись, на все наплюешь
и отпpавишься пpочь от них.
Ты пойдешь по натоптанному пути,
забеpешься под куст назад,
чеpви скажут: «А мы что тебе говоpили?!»
и немедля тебя съедят.

Моpаль:

Так что будем жить, покуда живется,
и стаpаться жить еще как.
А ныть, скулить и гонять чеpнуху
может любой дуpак.
И все у нас будет пpимеpно о'кей
и, навеpное, веpи гуд.
А чеpвям мы не достанемся всяко —
в кpематоpии нас сожгут.

Я улетаю навсегда, осталась ты совсем одна,
Я исчезаю в темноте, слеза скользила по твоей щеке.

Как коротка наша жизнь, нам не хватает ее,
Ну, а еще короче делает тесак или ружье,
Ты приведением стал, твоя душа еще жива,
Ну, а на теле твоем лежит и плачет она.
Теперь ты можешь пойти куда-угодно, хоть в рай,
Но ты ведь хочешь одного, хочешь вместе - так дерзай.
Ты посмотрел на нее, ну, а потом на небеса,
И сквозь слезы прокричал: «Ну почему же меня?»
Ты вспоминаешь, как ты был совсем недавно рядом с ней,
Боль пронзает твое сердце, мозг немеет от мыслей,
Ты захотел ее обнять и прикоснуться к ней рукой,
Но лишь упал, и ты никто, и ты ничто.
И белый свет, упав с небес, зовет тебя к себе наверх,
Но разум молвит: подожди, еще есть дело впереди.
Ты остаешься на земле, почти покинутой тобой,
И ты бросаешь вызов тьме, рожденной ночью грозовой.

Я улетаю навсегда, осталась ты совсем одна,
Я исчезаю в темноте, слеза скользила по твоей щеке.

И вот настал тот час, когда прощаться пора,
Ты сделал свое дело, отомстил ты сполна,
И страх, что был у тебя, исчез, как все твои враги,
Но все равно шептал ты: Боже мне помоги!
В зеркале не видишь ты лица своего,
Сквозь стены проходишь, тебя не слышит никто.
Напоминает это все очень жуткий, страшный сон,
Где зло и мрак завоевывают трон.
Судьба распорядилась разлучить вас навсегда,
И ее ты больше не увидишь никогда.
Вам Бог дает один момент побыть вдвоем,
И беспощадная боль пылает в сердце твоем.
Вдруг яркий свет пронзил твои глаза,
И ты увидел впереди дорогу в небеса,
Ты посмотрел в последний раз в ее зеленые глаза
И исчез, исчез навсегда …

Я улетаю навсегда, осталась ты совсем одна,
Я исчезаю в темноте, слеза скользила по твоей щеке.

Всё отболит, и мудрый говорит:
Каждый костёр когда-то догорит.
Ветер золу развеет без следа.
Но до тех пор, пока огонь горит,
Каждый его по-своему хранит,
Если беда и если холода.

Раз ночь длинна, жгут едва-едва,
И берегут силы и дрова,
Зря не шумят и не портят лес.
Но иногда найдется вдруг чудак,
Этот чудак всё сделает не так,
И его костёр взовьётся до небес.

Ещё не всё дорешено, ещё не всё разрешено.
Ещё не все погасли краски дня,
Ещё не жаль огня, и Бог хранит меня...

Тот был умней, кто свой огонь сберёг -
Он обогреть других уже не мог,
Но без потерь дожил до тёплых дней.
А ты был не прав, ты всё спалил за час,
И через час большой огонь угас,
Но в этот час стало всем теплей...

Ещё не всё дорешено, ещё не всё разрешено.
Ещё не все погасли краски дня,
Ещё не жаль огня, и Бог хранит меня...

На обратной стороне луны

В небе полная луна
проплывает.
Ты живешь там,
ничего обо мне не зная.
Я пытаюсь изучать
лунную орбиту.
Льется грусть с небес
дождем метеоритным.
Я сижу на крыше, -
так
звезды все же ближе.
Там...

На обратной стороне луны
ты живешь
и я тебя почти не вижу.
Я сижу на крыше
и шепчу стихи...
Может быть, когда-нибудь,
ты меня услышишь.

Все меняется вокруг...
Ну, а мне бы -
все сидеть здесь, на ветру,
под дождем и снегом.
Здесь приятнее мечтать.
здесь как-то легче...
Ведь расстоянье до луны -
не бесконечно...
Я сижу на крыше, -
так
звезды все же ближе.
Там...

На обратной стороне луны
ты живешь
и я тебя почти не вижу.
Я сижу на крыше
и шепчу стихи...
Может быть, когда-нибудь,
ты меня услышишь.

Льется грусть с небес
дождем метеоритным.
Что-то странное с моим
сердечным ритмом...
Знаю, это может быть
только раз в столетье, -
ты случайно глянешь вниз
и меня заметишь...
Я сижу на крыше, -
так
заезды все же ближе.
Там...

На обратной стороне луны
ты живешь
и я тебя почти не вижу.
Я сижу на крыше
и шепчу стихи...
Может быть, когда-нибудь,
ты меня услышишь.

Они разбудили
спящий вулкан,
чтоб поиграть
с раскаленною лавой
Танцующий бог
сквозь облака
с улыбкой смотрел
на эти забавы

Это так сладко,
Это так жестоко -
заключить вечность
в одно мгновенье...
И умереть
в раскаленном потоке,
чтоб танцующий бог
мог получить наслажденье

Они вызвали к жизни
горячий циклон,
они привели
все стихии в движение...
Танцующий бог
был так удивлен,
что выронил флейту
от изумления...

Это так сладко,
это так жестоко -
ощутить вечность
в момент падения
и растаять снежинкой
в его теплых ладонях,
чтоб танцующий бог
мог получить наслаждение...

Они изменили
орбиты планет,
и звездам теперь
не избежать столкновений
Танцующий бог
смеялся и плакал, -
он забылся в экстазе
от восхищения...

Это так сладко.
Это так жестоко -
заключить Вечность
в одно мгновенье...
И умереть
в раскаленном потоке,
чтоб танцующий бог
мог получить наслажденье

Они разбудили спящий вулкан
Они вызвали к жизни горячий циклон
Они изменили орбиты планет
Это все для тебя, танцующий бог...

Скажи: ничего не было, нет.
Может быть, я поверю в это,
Если будет сказано с верой.
И не смогу найти двери,
Как будто я здесь в первый раз.
Не знаю значения стрелок,
Не понимаю, который час.

Но зато я так стремительно падаю вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Я ничего не знаю о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.

Хочешь, я скажу: ничего не было, нет.
Может быть, ты поверишь в это,
Убаюканный музыкой слов.
И в мир неизведанный, новый
Осторожно сделаешь шаг,
Закрывая глаза от страха,
Трепеща и не зная, как.

Но зато ты так стремительно падаешь вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Ты ничего не знаешь о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.

Смотри, мы так стремительно падаем вверх,
Как будто притяжения нет,
И нет ни законов, ни правил.
Мы ничего не знаем о них,
Как будто в детстве не было книг,
И учиться никто не заставил.

По инерции в облаке света
Неживые шагают тела.
Выдыхаю воздух согретый,
Но я слабый источник тепла.

Холодею у светофора,
Выпуская пар изо рта.
Отвернись, потому что скоро
Разорвет меня пустота.

Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.

Замерзают в улыбке губы,
Видишь, до смерти извелась.
Видишь, движущиеся трупы
Коченеть продолжают, кружась.

В небе знаков для нас нет больше.
Облака примерзли ко льду.
Все маршруты ведут в замерших
Вечный холод и пустоту.

Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.

Сохрани мое фото на книжной полке,
Там я в старом пальто, с сигаретой во рту.
Через миг разорвусь на осколки
И наполню собой пустоту.

Пустота...
Пустота...
Пустота...
Пустота...
Пустота...
Пустота...
Пустота...

Она не придет - её разорвали собаки,
Арматурой забили скинхеды,
Надломился предательский лёд.

Её руки подготовлены не были к драке
И она не желала победы.
Я теперь буду вместо неё.

Она плавает в формалине,
Несовершенство линий
Движется постепенно.
У меня её лицо, её имя,
Свитер такой же синий.
Никто не заметил подмены.

Она не прейдет - руки были в змеиной норе,
Голова в осином гнезде,
А спина в муравьиной куче.

Буду я - я из более прочного теста,
Я достойна занять это место,
Я много делаю лучше.

Она плавает в формалине,
Двигаясь постепенно,
В мутном белом тумане.
У меня её лицо, её имя.
Никто не заметил подмены.
Ключи проверяю в кармане.

Я, наверное, что-то не то играю,
Я не знаю, кто эти люди,
Улыбаюсь немного странно.

Заподозрят, что я не она, а другая,
Я не знаю, что тогда будет,
Притворюсь больной или пьяной.

Она плавает в формалине,
Несовершенство линий
Движется постепенно.
У меня её лицо, её имя,
Свитер такой же синий.
Никто не заметил подмены.

Она плавает в формалине,
Двигаясь постепенно,
В мутном белом тумане.
У меня её лицо, её имя.
Никто не заметил подмены.
Ключи проверяю в кармане.

Бьется и рвется наружу сиянье, -
размеры его велики
Лучше бы – не смотреть и не думать,
спрятать лицо в лепестки
Не удержать, не погасить, не разрушить
Кажется, я нашла все, что мне нужно

Целый мир на мгновенье
перестанет вращаться
И смотреть – не насмотреться
И дышать – не надышаться
Не нарушить молчание,
излучая сияние…

Может быть это – лишь новый мираж,
эфемерный и сладкий обман
Но пустыня внезапно закончилась,
передо мной – океан
Волны и чайки, пьяный ветер надежд
Но я боюсь прикоснуться к воде

Мир застыл на мгновенье
в совершенной прострации
И смотреть – не насмотреться
И дышать – не надышаться
Не нарушив молчания,
излучая сияние…

Соединятся ладони и время
для них остановит свой бег
И волшебству – не исчезнуть
и тайнам – не иссякнуть вовек
Чистый нектар солнечных грез и желаний
Две разноцветные трубочки в тонком стакане

Задержись на мгновенье,
я хочу здесь остаться
и смотреть – не насмотреться
и дышать – не надышаться
Не нарушим молчание,
излучая сияние…
К счастью ли, к горю ли каждому сердцу –
своя золотая стрела…
Закаты, рассветы и лучики
в уголках сияющих глаз
Взгляды встречаются, замыкается круг
Тихо парит перышко на ветру…

Мы освободили тайные желания
из подземных каменных гротов,
навсегда отпустив...
Оставив позади тревоги и сомнения,
трагедии и катастрофы...
Обо всем позабыв...

И словно дети, согретые ласковым солнцем
Мы медленно движемся сквозь облака безмятежности
Плавно парим, очарованные невесомостью
И падаем, падаем вниз, опьяненные нежностью

В память о вчерашнем падают на дно
две серебряных монеты.
И где-то там далеко...
бьют часы на башне
и грустный астроном
ищет новую планету,
глядя в свой телескоп…

Синие сумерки, статуи, арки, мосты
И манекены, застывшие в ярких витринах
Хрупкие шпили над морем огней золотых
И эхо шагов на аллеях с цветущим жасмином…

Не разъединишь
две золотые нити
Не прервешь невидимого танца
Не удержишь волну
Замер целый мир,
затаив дыхание
на кончиках твоих пальцев…
И я не смею вздохнуть

Там, высоко, среди звезд в безграничном просторе
Над облаками, над ливнями и снегопадами
Две отдаленные тайные обсерватории
И между ними незримая хрупкая радуга…

Ты хмуришься вечно, а я так беспечна,
Не быть нам вдвоем.
Мы разные песни поём - ты о вечном,
А я о земном.

Ты ночью сидишь при свете луны
Над книгой своей.
Страницы алы ,а знаки черны,
И ты всё черней.

Сползаются тени из дальних углов
К твоей голове,
А я ухожу на запах костров
По мягкой траве.

А ночь так свежа, и пахнет сирень,
Гудят провода.
Останешься ты стеречь свою тень,
Один, как всегда.

Ты писем не будешь писать и стихов
Про ревность и грусть,
Не станешь моих дожидаться шагов,
И я не вернусь.

Кстати, о них.
Мы никогда не умрём.

Время листает
Страницы военной хроники.
Низкое небо в огне.
Тонет любовь
В диссонансах тревожных симфоний.
Мы теряем друг друга на этой войне.
Пролетая в неистовом ритме
Сердце стучит как больной метроном,
Небо в огне, а ты говоришь мне,
Что мы никогда не умрём.

А было бы славно сменить униформу на платье
Из голубой арганзы,
И засыпать вместе, не разжимая объятий,
Под звуки дождя и далёкой грозы...
Жить, не считая потери
И по кирпичику строить свой дом.
Плыть сквозь время и верить,
Что мы никогда не умрём.

Замру над дорогой, в туманах далёких созвездий
Нас ждёт долгожданный покой.
И что б ни случилось, теперь мы всегда будем вместе,
Не важно близко ли, далеко...
Ветра, разлуки, потери бессильны, пока мы вдвоём -
Я почти уже верю,
Что мы никогда не умрём.

Before there was light there was darkness
And god was all dressed up in gray
He flew over turbulent waters
And darkness was hiding the way

I was the sheriff but now i'm bob!
Oh my personal jah!

So god made the stars and the starlight
To shine on the world from above
And lift up the sun in the heavens
To show us the meaning of love

I was the sheriff but now i'm bob!
Oh my personal jah!

He painted the sun a bright yellow
And then splashed the heavens with blue
And now that the picture was perfect
Away he contentedly flew

I was the sheriff but now i'm bob!
Oh my personal jah!

Тащусь.... Обожаю скрипку!!!!

Название: Прогулки по воде
Текст: КОРМИЛЬЦЕВ, Илья
Музыка: БУТУСОВ, Вячеслав

С причала рыбачил апостол Андрей
А Спаситель гулял по воде
И Андрей доставал из воды пескарей
А Спаситель погибших людей.
И Андрей закричал: "Я покину причал
Если ты мне откроешь секрет"
И Спаситель ответил: "Спокойно, Андрей,
Никакого секрета здесь нет,

Припев
Видишь там на горе возвышается крест
Под ним десяток солдат, повиси-ка на нем
А когда надоест, возвращайся назад,
Гулять по воде, гулять по воде,
Гулять по воде со мной"

"Но учитель на касках блистают рога,
Черный ворон кружит над крестом.
Объясни мне сейчас, пожалей дурака,
А распятье оставь на потом"
Онемел тут Спаситель и топнул в сердцах
По водной глади ногой.
"Ты и верно дурак" и Андрей весь в слезах
Побрел с пескарями домой.

Припев

Короли ночной Вероны
Нам не писаны законы,
Мы шальной удачи дети
Мы живём легко на свете.
В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Рождены мы для любви,
А в ней мы просто короли!

Счастье не вечно,
Слава слепа,
А королей выбирает толпа.
Мы вызываем судьбу на дуэль,
Нам наплевать кто охотник, кто цель.
Игры с судьбою смешны и пусты,
Мы за собою сжигаем мосты,
И неизменно во все времена,
Только любовь миром править должна.

Короли ночной Вероны
Нам не писаны законы
А кто завтра под замками,
Те нам кажутся шутами
В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Но Господь за всё за это
Нас простит уже к рассвету

Короли ночной Вероны
Нам не писаны законы
Мы шальной удачи дети
Мы живём легко на свете.
В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Но Господь за всё за это
Нас простит уже к рассвету

Короли ночной Вероны
Нам не писаны законы
А кто завтра под замками
Те нам кажутся шутами,
В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Рождены мы для любви,
А в ней мы просто короли.