Ночь. Ночь кажется гнетущей бездной, но для некоторых людей она становится жизнью. Единственным смыслом существовать в этом мире. Мире испорченном и давно прогнившем. В темноте чувствуешь себя защищенным, рядом с чужим теплом ты в безопасности. Иногда… Иногда, признаться, я хочу наплевать на этот мир. Хочу забыться и слышать только твое тихое дыхание. Ты как всегда не спишь, просто смотришь куда-то. А мне никогда не узнать о чем ты думаешь. Раньше я хотел это знать, хотел понять тебя, что ты чувствуешь, о чем мечтаешь… Но ты не счел нужным показать мне это, а я покоряюсь. Ночь это твое время, и ночью ты всегда побеждаешь. Я не против, я знаю- так надо. Это наше хрупкое доверие, наша тайна, и иначе быть не может.
Сейчас я притворюсь спящим, и буду просто слушать твое сердце. Всю ночь. До первых лучей, когда придется разорвать наш хрупкий мирок и стать снова прежними. Ненавижу рассвет.

Рюдзаки задумчиво перебирал каштановые волосы лежащего рядом с ним парня. Ночью он старался не думать ни о чем, но мысли привычной вереницей лезли в голову, что поделаешь… Привычки с годами становятся неотъемлемой частью, и с ними трудно бороться. Трудно и вовсе не нужно. Брюнет невольно перевел взгляд на человека рядом. Тот не открывал глаз и тихо, едва слышно дышал, так что Эл попросту боялся пошевелиться, чтобы не разбудить свое японское кареглазое чудо. Хотя больше всего на свете он хотел сейчас видеть его глаза. Рюга любил глаза Лайта, и в лунном свете они казались ему еще красивее, чем днем. Цвет шоколада.
Лайт почувствовал на себе взгляд, но «просыпаться» не спешил Зачем? Ночь только начиналась, впереди еще столько времени… Много, если подумать, сколько им осталось жить. Мало, если понять, сколько они прожили.
Невольно Лайт вспомнил свои же мысли. Что он чувствует к Элу? Ненависть, шепчет в ухо подсознание. Эл враг Киры, значит Рюга враг Ягами Лайта. Нежность, словно тихий порыв ветра, голос похожий на Эл. Любовь?
-Лайт-кун, ты сказал это вслух. – Лайт вздрогнул, поняв что притворяться бессмысленно. На него внимательно смотрели два черных глаза молодого детектива. Холодно и спокойно, но Кира изучил все его взгляды и увидел долю интереса и и какой-то…Ласки? Так Эл смотрит на Киру только ночами. Так Эл показывает нити и подобия чувств. Так любит Рюдзаки.
-Прости. – шепотом ответил Лайт, зарываясь носом детективу в плечо. Порой он жалеет, что Эл снял наручники. Что их и без того хрупкая связь теперь держится на тончайшей паутинке прошлого. Теперь Лайт снова Кира, и Эл знает это. Догадался сам, и Лайт ему сказал. Прошлой ночью.- Я просто думал.
Рюга кивнул, целуя своего убийцу в лоб.- И что любовь?
- Любовь…- Лайт задумался, прижавшись всем телом к Рюдзаки. Последнее время Кира постоянно думал, что – любовь. И как ему хотелось кричать и плакать, разбить руки о стены и молить только об одном. Живи, Рюга. Просто живи. И я буду жить.
-Все изменилось, эл. – Голос внезапно стал холоднее, взгляд карих глаз- злее. –Не нужен мне этот гребанный мир и все жалкие людишки в нем.
Эл внимательно смотрел на него, понимая его чувства, но в ответ лишь усмехнулся, чуть прикрывая свои черные глаза рукой.- А что тебе нужно, Лайт-кун?
Лайт прикоснулся пальцами и его щеке и понял, что Эл плачет. Впервые за все время. Ответ не нужен, Рюдзаки все понял. И Кира наконец проиграл и ему, и чувствам. Они оба – убийца и следователь – возвели вокруг себя стену. Лед. И лунный свет этой ночью заставил лед треснуть, стены рухнуть, забирая осколки недоверия.
- Лайт… Я знаю, я завтра умру. – тихий, сорванный голос на ухо. Кира закрыл глаза. Он не знал ответа. Все путалось, не было логики и значения. Поэтому Лайт просто прижал Рюгу к себе и поцеловал его. Человека, ставшего богом для Киры.
- Дождись меня, Рюдзаки. Мы уйдем вместе. Я боюсь один.
-Как скажешь, Лайт- кун.
Ночь. Сегодняшняя ночь последняя. Тишина, и в ней только два тихих дыхания. Два стука сердца, соединившихся в один ритм. Пока живы. Пока дышим. Пока любим.
-Мне нужен ты, Рюдзаки.