Корнелий решился, и, упрямо сжав губы, постучал.
Дверь огромного особняка распахнулась секунд через двадцать, выплюнув на порог девушку в светлом льняном платье, алых туфлях на шпильке и совсем не вписывающемся в картину серебряном кастете на левой руке.
- О, батан! Чем обязаны посещению столь значимой особы в столь поздний час? – поприветствовала девушка связного света.
- Здравствуй, Варвара. – тихо ответил Корнелий – Ты прости, что без предупреждения. Я ненадолго.
- Да, нет проблем, зоркоглазик! – весело откликнулась дочь Арея.
Связной света не обиделся на искреннее веселье в голосе любимой. Напротив, ему захотелось, чтобы всю оставшуюся, желательно долгую, жизнь – Варвара была так же счастлива.
- Пусть! – думал племянник Троила – Пусть она смеётся и веселится! Ей – что? У неё весь путь впереди! Лишь бы путь этот к Свету вёл! Я ей теперь помогу немного, а потом… Впрочем, о будущем сейчас лучше не думать.
- Так, чего тебе? – не выдержала долгого молчания Варвара.
- Помнишь, ты говорила, что тебе кошмары снятся? Ну, про колодец? – спросил Корнелий.
Ответом ему служили вмиг потемневшие от воспоминаний глаза любимой.
- Так, вот. Я долго думал, как тебе помочь, и… в общем, вот!
Связной света быстро, боясь засомневаться и передумать, сорвал с шеи бронзовые крылья и накинул их на Варвару. Центр крыльев на секунду вспыхнул и успокоился.
Дочь Арея удивлённо перевела взгляд с Корнелия на цепочку и обратно.
- Зачем это? – поинтересовалась она, непроизвольно понижая голос до шёпота.
Племянник Троила молча, проигнорировав вопрос, протянул руку и, осторожно сняв с девушки крылья, вернул на себя.
- Эй! – позвала Варвара – Ты, что, хочешь, чтобы я умерла от удивления?
- Кошмаров больше не будет, можешь спать спокойно. – медленно, будто вслушиваясь в собственные слова, ответил связной света.
А затем, вдруг резко и совсем некрасиво вскинув голову, он пристально вгляделся в её лицо, желая запомнить и сохранить в памяти каждую чёрточку. Навсегда, навсегда, навсегда…
За спиной ярким пламенем всплеснули крылья. Маховые перья поймали струю воздуха и подняли Корнелия над землёй.
- Не надо прощаний! – думал племянник Троила – Всё это глупости. Уходить нужно быстро, пока ещё можешь уйти… Хочу вернуться… Нельзя! Нельзя! Лучше в пике, чтобы больно, чтобы отрезвиться! Хочу летать… Долго! Долго! Хочу помнить, всегда помнить этот вечер! Бережно хранить в сердце её волосы, её улыбку, её… её всю! Всю! Чтобы её образ вёл меня до последнего часа! До последней минуты! До конца! И не важно, что конец уже близок!
Темнота сглатывала маленькую фигурку парящего в небесах светлого стража, играя тому на руку.
- Какая ночь! – крикнул вдруг связной, замирая и оглядывая пространство вокруг – Господи, какая ночь, Варенька!
Ветер помчался было доносить слова до адресата, но не донёс, растеряв звуки на полдороги. Впрочем, это уже ничего не меняло.
Яркой, невероятной вспышкой осветилось небо. Бронзовые крылья Корнелия менялись, постепенно превращаясь в золотые. Они сияли как миллион благодарных эйдосов.
Но то был не свет эйдосов. То был свет любви…

Эссиорх в полной темноте на ощупь добрался до кухни, боясь включённой лампочкой разбудить Улиту, но в кухню не вошёл, поражённо замерев в дверях. Зря, оказалось, боялся! Ведьма сидела за столом, склонив голову на бок, и внимательно разглядывала вернувшегося Хранителя.
- Улита! Час ночи! – попенял любимой Эссиорх.
- Уходишь утром? – спросила та, не отвечая на вопрос.
Хранитель хотел было возразить, но вспомнил, что ему нельзя лгать, и кивнул.
- И, может быть, не вернёшься? – продолжила ведьма, и вдруг, резко вскочив на ноги, замахала руками и быстро затараторила – Нет, нет! Не отвечай! Сейчас утешения нужны, а ты мне голую правду!…
Повисло напряжённое молчание.
- Улита! – с болью в голосе воззвал светлый страж – Улиточка, я…
- Да, ты не думай! Я понимаю! – оборвала его бывшая ученица Арея – Понимаю, и… не держу. Но, эта ночь… ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ, Эссиорх! Понимаешь, ПОСЛЕДНЯЯ! А ты приходишь в ЧАС НОЧИ!!!
Ведьма замолчала. Тяжёлое дыхание её отчётливо было слышно в тёмной кухне. И вдруг, отбросив гнев, Улита метнулась вперёд и уткнулась в грудь любимому.
- Я думала, ты совсем не придёшь! – прошептала она, тщетно пытаясь сдержать бегущие по щекам слёзы – Уйдёшь, не попрощавшись! А я так хотела увидеть тебя ещё раз, хоть на секундочку! Прощения попросить за все неосторожные слова. Я как подумала, что ты, не простив…
- Я всё простил, если это тебя успокоит. Хотя ты передо мной ни в чём не виновата. Я виноват. Ты права, это последняя ночь, а я, балван… Думал, расстаться проще будет. Эгоист проклятый! Улиточка, да в эту ночь… Пропади пропадом все правила мира!!!
Хранитель из Прозрачных Сфер чуть ли не в девятый раз за свою жизнь сорвался на крик, а через мгновение его губы слились с губами любимой. Свет и Мрак встретились лицом к лицу. Дарх, соприкоснувшийся с крыльями, попытался противостоять и… проиграл.
Струйка пепла осыпалась на пол, а ввысь рванулись наконец-то свободные, яркие, сияющие голубые огоньки.

Молчание, казалось, будет тянуться вечность. Первым не выдержал гнёта тишины, как это ни странно, Матвей.
- Я пойду с тобой! – твёрдо заявил он.
- Ага! – сразу вскинулась Ирка – Так тебя и пустили!
- Не имеют права не пустить! Как они откажут, если я приду и объясню, что хочу…
- А на каком основании? – Валькирия-одиночка не дослушала, отлично поняв, что ей пытаются сообщить – Поставь себя на их место! Подходит к ним некромаг – НЕКРОМАГ – и говорит: «Хочу с вами!». Они спрашивают: «С чего это вдруг?». «А я люблю Валькирию-одиночку!». «Постой-ка! Ту самую Валькирию, которая не может быть счастлива в любви?»…
- Чёртов кодекс! – яростно взревел Матвей – Всё в него упирается! А ты плюнь! Плюнь!
И Багров протянул к Ирке руки.
- Вовремя же ты решил волчицей меня сделать! Аккурат к завтрашнему дню! – спокойно проговорила лебединая дева.
Ученик Мировуда вздрогнул, убрал руки, и, осознав, что только что чуть не сделал, в ужасе уставился на них.
- Прости! – хрипло прошептал он – Просто я как подумаю, что мы последний раз видимся…
- Может и не последний! – попыталась утешить его Валькирия.
- Ага, как же, не последний! – лицо Матвея исказила болезненная гримаса – Вы, Валькирии, всегда впереди!…
- И это правильно. Разве нет?
Некромаг медленно подошёл к любимой девушке и опустился рядом с ней на кровать.
- Правильно. – сказал он – Всё правильно. И если я не могу быть с тобой там, я буду с тобой здесь. Мы будем просто сидеть и говорить. Всю ночь. Слышишь? Я хочу наговориться с тобой на всю оставшуюся жизнь! Только… Только пообещай, что постараешься вернуться?
- Как свет может обещать то, что не сумеет выполнить? – тихо спросила Одиночка.
- Тогда не обещай. Просто подумай об этом. А я… Я буду ждать твоего возвращения. День, неделю, месяц, год… Если понадобится – всю оставшуюся жизнь! И если… когда ты вернёшься… ОТКАЖИСЬ, ИРА!!! ОТРЕКИСЬ ОТ МАГИИ!!! Я буду всё равно тебя любить, любую тебя! Пообещай хотя бы это!
- Обещаю! – тихо ответила лебединая дева – После того, как я исполню свой долг перед светом, главным в моей жизни станешь ты…

Дафна осторожно присела на кровать Мефодия и вгляделась в его лицо: чётко очерченные скулы, едва заметные синяки под глазами, блуждающая по губам улыбка, свидетельствующая о приятном сне… Немного устал, не больше! Никаких следов переживаний и волнения!
- А чего я ждала? – грустно подумала Даф – Ведь он ничего не знает, с какого перепугу ему волноваться?
На помощника младшего стража неожиданной волной нахлынула тоска.
- Вот так всегда! – рассуждала про себя Дафна – Когда всё в порядке он нежен, заботлив, любую мою царапину воспринимает как смертельную рану, а когда я должна уйти, и, возможно, никогда больше не вернуться – он спокойно спит и ни о чём не думает!
Хозяйка Депресняка вспомнила мимоходом, что завтра утром Мефу будет возвращена память, и не поняла хорошо это или плохо. С одной стороны плохо – ведь Мефодий всё поймёт слишком поздно! А с другой стороны… разве отпустил бы он её? Для этого нужно невероятное, неслыханное мужество!
Даф провела рукой по разметавшимся светлым волосам любимого и почувствовала, как неохотно они отстают от кожи, стремясь подольше сохранить исходящее от неё тепло, будто желая запомнить и никогда не забывать…
Да, именно так! Волосам Буслаева, в отличие от их хозяина, память никто не стирал, и они всё отлично понимали. Только что-то изменить было не в их власти.
- Я всё равно буду с тобой! – прошептала светлый страж № 13066, наклоняясь к самому уху бывшего ученика Мрака – Даже если меня убьют, я никуда не исчезну. Я сольюсь с истинным, вечным светом и буду прикрывать тебя от бед и несчастий. Или стану незримым духом и, никем не замеченная, пройду вместе с тобой уготованный путь. Моя душа всегда будет рядом с твоей душой. Моё сердце будет биться рядом с твоим…
Несколько часов спустя полностью экипированная Дафна, собираясь уходить, обернулась в дверях.
- Ну, вот и всё! – спокойно решила она. Затем закрыла глаза, воссоздала по памяти образ комнаты, дорисовала в центре улыбающегося Мефодия…
- Последняя моя мысль будет о тебе! – пообещала она и… ушла.
Но слова её никуда не ушли, будто бы не обещание, а частицу себя оставила Даф.

Дафна, помощник младшего стража, быстро шагала по улице к условленному месту встречи. Светало. Самая короткая ночь в мире подходила к концу.
- Поворот, поворот, ещё поворот… – отсчитывала она.
Минут через пять она закончила своё мини путешествие и, не успев удивиться тому, что пришла первая, услышала рёв мотора. Такой рёв мог издавать только мотоцикл Эссиорха, что полностью подтвердилось, едва подъехавший байкер снял шлем, и в нём стало возможно узнать Хранителя.
- С Добрым утром! – поприветствовала его Даф, мимоходом отмечая счастливо-мечтательно-пришибленный вид стража из Прозрачных сфер.
Тот кивнул и вдруг оживлённо замахал кому-то.
По улице шли Ирка и Матвей. Валькирия была в нагруднике, шлеме и вообще полной боевой готовности, только копья недоставало, но оно явно появилось бы в нужный момент. Некромаг вырядился в лёгкую весеннюю курточку, спортивные штаны и непонятно откуда у него оказавшуюся кепку с эмблемой «Динамо». На первый взгляд он был абсолютно не вооружён. Впрочем, оружие действительно отсутствовало, причём совершенно.
Одиночку Эссиорх поприветствовал очень радушно, а вот на Багрова взглянул с лёгкой настороженностью. И настороженность эта была вызвана отнюдь не недоверием!
- Не волнуйтесь, я остаюсь! – предупредил его вопрос ученик Мировуда.
Хранитель смутился.
- Не то, чтобы я был против, – забормотал он – но тут я ничего не решаю, уж не обижайся!
Матвей заверил его, что не обижается и всё понимает.
- Мы ещё кого-то ждём? – спросила Ирка, но услышать ответ не успела.
Рядом с ними, даже не заботясь о конспирации и вовсю размахивая огромными белоснежными крыльями, опустился с небес Корнелий.
- Я не опоздал? – взволнованно спросил связной света.
Страж-Хранитель Дафны глянул на часы.
- Без одной минуты пять. Вовремя! Должно быть, первый раз в жизни!
- Второй! – поправил зоркоглазик – Первый раз я на тринадцати тысячном году жизни вовремя оказался в Доме Светлейших, куда меня вызвал дядя. Правда, потом оказалось, что об этом вызове я не знал и прилетел вообще по своим делам, но сути это добавление не меняло.
В этот момент Эссиорх заметил на шее Корнелия золотые крылья, и в его глазах промелькнуло нечто, сравнимое только с гордостью за друга.
- Ровно пять утра по Московскому времени. Пора. – тихо сказала Даф.
Ирка серьёзно кивнула и крепко-крепко стиснула руку Багрова. Очень уж хотелось побыть рядом с ним ещё хотя бы пару секунд!
- Антигона с собой не берёшь? – спросил напоследок Некромаг.
- Не могу! – покачала головой Одиночка – Он – это ведь совсем не то, что другие оруженосцы…
Через минуту на недавнем месте встречи остался один Матвей. Он, невольно щурясь, смотрел на весёлое, не обещающее ничего плохого, яркое восходящее солнце. Впрочем, он не удивлялся контрасту: в самые грустные дни всегда самое яркое солнце!
А город просыпался!
Проснулась свободная от Мрака и независимая от дарха Улита. Снопы солнечного света заглянули в окно, надеясь, что здесь находится как раз тот человек, с которым можно разделить радость, но лишь отразились в хрустальных капельках слёз.
Проснулся Мефодий, к которому вернулась память. Несколько секунд бессмысленно глядел в потолок, а затем, всё осознав, отчаянно крикнул: «Дафна!!!» – и резко вскочил с кровати. Сумеет ли он что-нибудь изменить? Бог знает!
Проснулась Варвара, которая почти впервые провела ночь без кошмаров, и, весёлая, спустилась в гостиную. Там, уютно расположившись в мягком кресле, сидел Арей. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль, а в глазах то и дело мелькало предчувствие чего-то, невероятного по своей глобальности.
- Ну, и что должно произойти? – спросила хозяйка Добряка, безошибочно угадывая настроение отца.
- Сегодня Великая Битва Света и Тьмы! – серьёзно, без тени пафоса, ответил мечник – Битва, которая предрешит будущее мира! Я вот думаю…
Но Варвара его уже не слушала. Она отчаянно пыталась и никак не могла вспомнить, как выглядел Корнелий прошлым вечером…

Конец.